Путь к золотому дракону - Страница 132

132

Вблизи приборов оказалось еще больше, чем издали. Я насчитала возле своей тарелки пять разновеликих вилок и затосковала. Вообще-то на запястье у меня болталась крохотная дамская сумочка, а в сумочке обретался верный «Справочник», на сей раз именовавшийся «Отрадой дамуазели». Размера он был карманного, в пол-ладони, но я плохо представляла, как листаю его на глазах у изумленной баронессы, пытаясь определить, которым ножичком и под каким углом полагается пилить жаркое. Добро бы я еще сидела с дальнего края, так ведь нет — как почетную гостью, меня усадили по левую руку от хозяйки!

С другой стороны от меня сидел Луи, едва не подпрыгивавший на стуле от восторга. Я вспомнила, что успела прочесть в «Справочнике»… то есть «Отраде дамуазели»! — и заподозрила будущего барона в намерениях объявить меня дамой сердца.

— А у нас сегодня консоме! — таинственным шепотом поведал он. — Яльга, вы любите консоме?

— А как же! — браво ответила я. Знать бы еще, что это такое, а самое главное — чем его едят. «Эгмонт! — подумала я так громко, как только могла. — Где тебя мрысы носят?! Твои это родственники или чьи? Будь человеком, выручай!»

Разумеется, Эгмонт не откликнулся. Желудок, сдавленный корсетом, издал приглушенное попискивание, и чтобы заглушить этот звук, я торопливо обратилась к Луи:

— А вы мне не поможете… как будущий коллега? Я пока знакома только с вашей матушкой и самой старшей из ваших сестер…

Будущий коллега смутился и просиял.

— Да… да я… с удовольствием! — быстро нашелся он.

Вскоре я уже знала, что:

— …девушка справа от Сигурда — это Аннедоре, ей семнадцать, и она хоть и девчонка, но вполне ничего. Она любит стрелять, фехтовать, охотиться и, — Луи понизил голос, хотя это было почти невозможно, — прекрасно играет в кости!

— …вторая собеседница оборотня — Аннерозе, они с Аннедоре близнецы, но не слишком похожи, хотя и родились в один день. От нее нигде нет спасения: курточку одерни, волосы расчеши, вечно норовит пирожок подпихнуть, и хоть бы мышей боялась, что ли! Никакой от нее радости. Да еще женихи эти! Если жених ей нравится, значит, туда-сюда с записочками бегать придется, а если нет — думай, как отвадить! Брат ты или кто?

— …самую младшую из сестер, сидевшую по левую руку от Луи, зовут Аннегрете… то есть это Курт ее так зовет, а все остальные зовут Гретхен. Но Курт — он в нее влюблен, так что ему можно. Когда он совершит подвиг, так сразу и признается, а пока Гретхен ничего и не знает. А вообще, от нее тоже лучше держаться подальше: она сильно ботанику любит — не успеешь оглянуться, а тебе уже всучили совок и корзинку.

— …а Аннелизе играет на арфии, и ее собачку зовут Максимилиана. Сначала, правда, ее — собачку то есть! — назвали Максимилиан, но потом выяснилось, что ошиблись, после того как в доме прибавилось пять новеньких Максимилианчиков.

— …а жених Аннелизе — офицер, и его зовут Георг; а еще…

Но тут Луи был вынужден замолчать: в столовую, на ходу одергивая парадный камзол, вошел Эгмонт. Вид у него был крайне недовольный, зато я почувствовала себя гораздо лучше. Выходит, не мне одной страдать от изысков здешних мод! А к этому костюму только пудреного парика не хватает…

Эгмонт, склонившийся над рукой матери, бросил на меня испепеляющий взгляд.

— Ну что же. — Госпожа баронесса обвела взглядом стол. — Теперь, кажется, ждать нам больше некого. Можно начинать. Хотя…

Она перехватила мой отчаянный взгляд и, знаком подозвав слугу, коротко отдала ему какое-то распоряжение. Сказано было по-аллемански, и я ничего не поняла, зато у невозмутимой Аннелизе брови медленно поползли вверх.

Слуга поклонился, куда-то исчез и почти сразу же вернулся. Теперь его сопровождал поваренок, торжественно тащивший огромную корзину. Пока корзина добиралась до кресла хозяйки дома, баронесса отложила в сторону вилку, ложку, нож и маленькую ложечку. Все остальные столовые приборы — сверкающая серебряная кучка — оказались небрежно отодвинуты к краю стола.

— Карл, уберите все лишнее, — самым светским тоном распорядилась баронесса.

У Аннелизе, кажется, немного дрожали губы. Она смотрела на исчезающие со стола приборы с видом ребенка, впервые заметившего луну на дневном небосводе. «Так не бывает!» — отчаянно думала она. Честное слово, я не собиралась подслушивать ее мысли, но это разобрал бы даже глухой.

Слуга прошел вокруг стола, «убирая лишнее». Сигурд и близняшки даже не заметили перемен: им было не до того. Луи пребывал в совершеннейшем восторге. Курт доказывал Гретхен, весьма старательно выговаривая лыкоморские слова, что дорогой… э-э… фройляйн не следует мочить свои маленькие ножка и свои… хм… чистые ручка, а необходимый лопух он доставит ей сам. Аннегрете — этакий белокурый цветочек — улыбалась знакомой рихтеровской улыбкой, не сулившей собеседнику легкой жизни. Периодически она поправляла Курта, напоминая о склонениях, спряжениях и падежах.

Консоме оказался крепким бульоном, к которому прилагались на выбор маленькие пирожки трех видов. Я печально грызла тот, что с сыром, — корсет, ужавший меня почти в полтора раза, не оставлял свободы для маневра. Бульон еще хоть как-то, но просачивался. Я покосилась на Эгмонта — маг был по-прежнему мрачен, что ничуть не отразилось на его аппетите. Вот ведь гад! Громко подумав все, что хотела сказать о западной моде вообще и женской западной моде в частности, я с усилием заглотила пирожок и перевела взгляд на Сигурда.

Вот уж кто не испытывал ни малейших неудобств! Оборотень ел за нас обоих — его тарелку наполняли сразу с двух сторон — и при этом ни на миг не прерывал беседы. С Аннедоре он обсуждал тонкости охоты на зайцев, Аннерозе надиктовал чуть ли не целую поваренную книгу, Аннегрете пообещал выслать при оказии парочку отростков, а Аннелизе от души поздравил с предстоящим замужеством.

132