Путь к золотому дракону - Страница 19

Когда у него что-то не получалось, он всегда шел к учителю. А сейчас разве что-то сильно изменилось? Учитель всегда находил ошибку в вычислениях, даже если ответ совпадал с приведенной в учебнике цифрой… кроме того, учитель отлично знает этого мрыса. В смысле лучшего боевого мага Лыкоморья. Рихтер всегда считался любимым учеником Тэнгиэля — это было очень заметно, ибо учитель всегда действовал по правилу «кого люблю, того и уму-разуму учу».

Конечно, учитель Тэнгиэль сильно постарел, но в целом он остался прежним. Невысокий, бородатый, с длинным носом, вызывающим невольный вопрос, нет ли в семье этого мага гномов, он все так же излучал дружелюбие — и сейчас, и в былые времена Цвирт почти не обманывался на этот счет — и по-прежнему предпочитал обращаться к своим ученикам не иначе как «мой мальчик». В устах любого другого преподавателя это показалось бы глупо, нелепо или слащаво. Но перед Цвиртом был не любой преподаватель. Перед Цвиртом был учитель Тэнгиэль, за годы обучения в Академии выколотивший из адепта Поля Цвирта немало глупостей и пыли.

Если он не знает, где находится Рихтер, значит, этого не знает никто.

Не то чтобы Цвирт сильно хотел встретиться с исчезнувшим магистром Рихтером. Совсем наоборот — он понятия не имел, что станет делать, если обнаружит его сидящим на веранде у учителя и мирно потягивающим чай. Но Цвирту впервые досталось серьезное задание, и провал автоматически означал полный крах всей его последующей карьеры.

Пока Цвирт предавался воспоминаниям, планам и мечтам, учитель Тэнгиэль, цепко придерживая его под локоток (хватка у учителя осталась прежняя, и магистр даже не пытался освободиться), провел гостя по саду, показал — к счастью, издалека — семь ульев, на каждом из которых была изображена восьмилучевая иорданская звезда, и поднялся на летнюю веранду. Там, в тени плетеной решетки, стоял деревянный столик, на котором возлежала огромная растрепанная книга — не иначе как сборник заклинаний. Рядом на плетеном же креслице сидел унылого вида ученик в черной просторной хламиде, перехваченной в талии широким ремнем. «Станешь тут унылым!» — подумал Цвирт, которому было жарковато даже в полевой ковенской форме. Помимо хламиды безымянный пока ученик отличился и прической: волосы у него были короткие, но на левом плече лежала тоненькая длинная косичка.

На Цвирта ученик посмотрел с интересом, а на Тэнгиэля — с немой надеждой.

— Ну-с, — бодро сказал учитель, потирая сухие ладошки, — и на чем мы остановились?

Ученик тяжело вздохнул.

— Утка по-кафски, учитель, — печально поведал он. — «Взять три части кардамона и одну — мелко перемолотой василисковой чешуи…»

«Чешуя-то здесь зачем?» — ошарашенно подумал Цвирт, но вопросов благоразумно задавать не стал.

— Как ты думаешь, Поль, — немедленно поинтересовался учитель, — для чего в этом рецепте присутствует василискова чешуя?

Поль потупился. Будь Тэнгиэль один, он бы честно сказал, что не знает, но ученик смотрел на старшего собрата с нешуточной надеждой. Ясное дело: если не ответит Цвирт, отвечать придется ему — а он, похоже, отрабатывал здесь летнюю переэкзаменовку.

— Э-э… — осторожно начал Цвирт. — Вероятно, чтобы… это… лучше пропеклось!

Что еще можно делать с уткой, Цвирт попросту не представлял. Не сырой же есть, верно?

Учитель просиял:

— Поль, мальчик мой, ты обрадовал старика! Вот, вот именно!

Он так и лучился радостью, а Цвирт возносил немую мольбу небесам, чтобы его не спросили, с какой целью здесь применяется кардамон. С каждой минутой он все меньше понимал, что происходит, а уж о контроле над ситуацией даже говорить не приходилось.

Тэнгиэль отечески похлопал ученика по плечу.

— Ты, наверное, устал, мой мальчик? — ласково спросил он. — Иди, отдохни… попей чаю. На столе стоит банка с медом.

Ученика явственно передернуло. Очевидно, не только Цвирт сумел оценить местных пчелок.

— А ты, Поль? — Внимание Тэнгиэля переключилось на Цвирта, а его радушию не было конца. — Ты, вероятно, тоже проголодался с дороги? Идем-идем, давно пора обедать! А заодно мой родич покажет тебе свою картину…

Уже почти ничего не соображая, Цвирт позволил учителю отвести себя в дом. Он сам не помнил, как очутился за небольшим столом, накрытым клетчатой скатертью. Учитель бодро потчевал его всем подряд, но в какой-то момент Цвирт вдруг сообразил, что время уходит, и попытался изложить свою проблему. Однако он быстро выяснил, что стоит открыть рот, как на столе перед тобой будто по волшебству появляется новое блюдо — и все надо пробовать, а не то учитель обидится. Цвирт не желал лопнуть прямо здесь и сейчас, и с этим надо было что-то делать.

Арлаутар аунд Элдер, древний до прозрачности эльф, смотрел мимо него устремленным в вечность взглядом. Цвирт дважды оглянулся, но очень быстро зарекся это делать, потому что учитель всякий раз успевал подложить ему на тарелку добавки. Очевидно, Арлаутар видел что-то свое, недоступное простому взгляду. Не мог же он так пялиться на расшитый петушками рушник!

Молчаливый ученик притащил очередной судочек, и учитель уже потянулся снять крышку. Необходимо было срочно переключить его внимание, и Цвирт, в минуты опасности соображавший очень быстро, поспешно спросил:

— А что это за книга, учитель, — там, на веранде?

Тэнгиэль, почти дотянувшийся до крышки, вновь взмахнул руками:

— О-о, ты всегда был наблюдателен, мой мальчик! Вот если бы к твоей наблюдательности еще и капельку сообразительности!