Путь к золотому дракону - Страница 75

Разговор шел исключительно о Старых Землях — Сигурд, как запомнивший больше всех, в красках излагал историю наших тамошних приключений. Я изредка вставляла свои пять монеток, а Эгмонт молчал, и вид у него был самый что ни на есть магистерский. То есть мрачный, задумчивый и пугающий одновременно.

— А чего мне делать было? — повествовал волкодлак. — Вырваться-то мы, конечно, вырвались, а все одно радости никакой! Ты, Яльга, лежишь, маленькая, серенькая и холодная. Лежишь себе и не стонешь даже, и нос такой… остренький совсем. И Эгмонт не лучше…

— Что, — мрачно спросила я, — тоже серенький и холодненький?

— Какое там! — отмахнулся Сигурд. — Зеленый весь и блюет поминутно. И стонет так жалобно, аж за душу берет.

Рихтер покрылся пятнами. «Хорошо, хоть не зелеными», — тихо-тихо подумала я.

— Вот, — продолжил волкодлак, не заметивший реакции Эгмонта. — Сижу я, смотрю на вас, что делать — ума не приложу. И тут чую — вроде как паленым запахло! Гляжу — из Яльгиной сумки дымком тянет. Только открыть успел, как оттудова в руки мне книжка вывалилась…

Я похолодела. Из книжек в сумке имелись: томик стихов Лариссы, пара-тройка тетрадей с конспектами (при желании каждый мог сойти за такую ничего себе книжку) и «Справочник боевого мага». Лариссу я очень уважала, но вряд ли ее поэзия обладала усиленным оживляющим действием. Конспекты тоже можно было в расчет не брать: даже Хельги не всегда мог расшифровать, что я там такое накарябала.

— Славненькая такая книжка, удобная. И написана, главное, понятно, на греакоре.

— Как книжка называлась? — после минутного молчания осведомился Эгмонт. — «Справочник боевого мага»?

— Нет, — разочаровал его оборотень. — «Тысяча и один совет на все случаи жизни». Так вот, там прямо на первой странице и было написано, чего делать и какой эликсир надобен. И картинка такая, во всю страницу: бутылек полосатый. Полоска красная, полоска белая, полоска зеленая. И пробочкой заткнуто деревянной. Ну я и подумал: надо поглядеть, авось и найдется. Яльга — она ж хозяйственная, не может быть, чтоб у нее такого важного зелья не было! И верно, нашлось. Прям как на картинке нарисовано.

Я кивнула. Еще бы ему не найтись! Этот флакончик был мне отлично знаком, вплоть до трещины на пробке. Именно за столь необычную расцветку с Полин содрали вдвое больше денег, чем того стоил собственно эликсир. Мне же флакончик достался уже пустым, когда я в темноте сгребала с подоконника зелья. Можно сказать, перешел по наследству. Зелье в нем тоже содержалось именно то, какое надо, — из запасов Эгмонта. Другое дело, откуда об этом узнал «Справочник» — то есть, прошу прощения, «Тысяча и один совет»? И как Сигурд там смог хоть что-то прочесть, если раньше «Справочник» никому в руки не давался?

Я пожала плечами, отвечая разом и на вопросительный взгляд Эгмонта, и на собственные мысли. Может, «Справочник» почуял угрозу. Может, узнал в Сигурде друга хозяйки. Может, книга вообще восприняла волкодлака как еще одну версию меня… Кто его знает!

4

До вечера мы успели переделать множество полезных дел. Сумки, заново наполненные провизией, отправились в магическую ухоронку; набор зелий пополнился скляночками из запасов Ардис; я прояснила у нее несколько вопросов из практической алхимии; словом, все остались довольны. Наконец полезные дела закончились, и я приступила к приятным. Сама не веря такому счастью, я залезла с ногами в старенькое кресло, поерзала, уместила на коленях тяжелый «Справочник» и открыла его на первой странице.

— Значит, «Тысяча и один способ»… — как будто невзначай проронил Эгмонт.

— Завидовать нехорошо, — буркнула я.

Высоты магической науки — вещь, конечно, прекрасная, и в обычное время я непременно отдала бы им должное. Но сейчас я надеялась отыскать хоть немного полезной информации — скажем, об устройстве ковенских засад. Или о фауне, обитающей на Драконьем Хребте.

Но вместо этого книга выдала нечто эльфийское, поэтическое и весьма зловещее — по крайней мере, если судить по первой фразе. Ее я худо-бедно перевела, однако дальше дело не пошло. Мои познания в эльфаррине были более чем скромны, а проблемы с пониманием начинались уже на уровне алфавита. Эльфы используют почти те же буквы, что и люди, зато обозначают ими совершенно другие звуки. Это здорово сбивает с толку: когда написано «ВН», как-то странно читать «БЕ».

Впрочем, первая фраза была явной отсылкой к кому-то древнему.

— Эгмонт! Откуда эта цитата: «Природа есть устрашающая сфера, центр которой — везде…»

— «…а окружность — нигде». — Рихтер подошел ко мне сзади и оперся рукой на спинку кресла. — Один из эльфийских философов позапрошлого века. Имени не скажу, что-то очень длинное… С чего это ты увлеклась философией?

— Это не я, это книга… — Я сделала движение, чтобы закрыть «Справочник» — эльфийские философы не входили в круг моих непосредственных интересов, — но Эгмонт вдруг сказал:

— Подожди-ка. Переверни страницу обратно.

Пожав плечами, я послушалась.

— «Мир есть устрашающая сфера»… — повторил маг. В отличие от меня, он не испытывал никаких сложностей с эльфийским языком; быстро пробежав взглядом страницу, он кивнул, и я перевернула лист.

— Очень интересно… — пробормотал Эгмонт на третьей странице, и я не выдержала:

— Раз так, может, хотя бы переведешь?

— Давай дальше, — потребовал маг.

Я хмыкнула, но перелистнула.

Дальше текст обрывался; вместо него имелся огромный рисунок на целый разворот. Выполненный в черно-бело-красной гамме, он изображал пресловутую сферу, перечерченную всевозможными линиями — от жирных до прерывистых — и обведенную неровными разноцветными контурами. Сбоку виднелось несколько Знаков, столь сильных, что у меня заломило кончики пальцев.