Путь к золотому дракону - Страница 99

Эгмонт сберег козырь, отбив дамой. И тут же Левый выложил на стол еще одну даму; маг отбил ее козырным королем, и из всех карт у него осталась только пиковая десятка.

Игроки замерли; секунда растянулась, как смола, капающая с соснового ствола. Боги, боги мои, лишь бы им было нечего доложить!

Медленно, очень медленно Правый положил перед Эгмонтом козырную даму.

5

— Ты проиграл, — бесстрастно сказал Чет, собирая карты.

— Ты проиграл, — эхом отозвался Нечет, разворачиваясь к Сигурду.

Я молча переводила взгляд с одного на другого, пытаясь поверить в то, что произошло. Боги, о боги! Каких-то двенадцать часов назад мы болтали у костра, пили кафий и… Как такое может случиться — под этим чистым небом?!

— Предлагаю еще одну игру, — быстро сказал Рихтер.

Демоны одновременно обернулись.

— Твоя ставка? — жадно спросил Чет.

— Моя жизнь и моя душа.

Я чуть слышно застонала сквозь зубы.

— Мы согласны, — подвел итог Нечет.

Он ловко перетасовал карты. Его пальцы так и летали, но я знала, я была твердо уверена в том, что демоны не мухлевали. Они играли честно — потому что выиграть по закону можно только в честной игре.

Честной ли? Почему они пришли к нам только сейчас, ведь Сигурд задолжал Судьбе гораздо раньше? А если их интересовали все мы, вся наша тройка, — зачем же ждать полтора месяца, почему нельзя было прийти уже тогда? Почему…

И холодным, отстраненным знанием я вдруг поняла ответ.

Потому в этот день и в этот час, в этом мире и этом месте ни один из нас не сможет победить. Удача отвернулась от нас — буквально на миг, но мига этого достало тем, кто давно поджидал его. Под теми звездами, что стоят сейчас над головой, — нам не победить. Нет, не победить…

Но я ведь не могу проиграть! Я, Яльга Ясица, Яльга Леснивецка, я — внучка своей бабки, передавшей мне древний дар, — я не могу проиграть, хотя бы звезды и кричали об этом с небес! Если я вмешаюсь, если один великий закон схватится со вторым — кто знает, может быть, мне все-таки повезет?

Но у меня нет права вступить в игру. И денег тоже нет. Боги мои, но почему же так, почему?! Это самое страшное, что только может быть, — смотреть, как один твой друг уже практически ушел, а другой вот-вот проиграет душу. И при этом знать, что ты могла бы им помочь! Могла бы, если бы не…

О боги мои, боги! Демон раздавал уже колоду; на потертую скатерть перед Эгмонтом легла третья карта из шести. Он проиграет, он проиграет и сейчас… я уйду отсюда, а Сигурд и маг навсегда останутся здесь…

Я бешено теребила браслет, болтавшийся на левом запястье. Бабка, передавшая мне удачу, — если мы с тобой хоть сколько-нибудь одной крови, пошли разъединовый шанс!

Четвертая карта…

Пальцы сомкнулись на тонком металлическом кружке.

Это была монетка. Старинная серебряная монетка, истертая до того, что лик правителя на реверсе был уже практически неразличим. Стерлось название, стерся рисунок на аверсе; но гурт остался виден, гурт и номинал, — и это означало, что монетка была ДЕНЬГАМИ. Правом прямо сейчас вмешаться в игру.

Прямо сейчас. Пока Эгмонт не успел еще взяться за карты.

Я рванула монетку так, что на секунду испугалась порвать браслет. Но цепочка осталась целой; монетка же, отделившись так же легко, как отделяется лист от ветки, сверкнула между моими пальцами.

Шесть карт. Эгмонт протянул руку; и в этот момент, уже понимая, что опаздываю, я бросила монетку на стол.

И время остановилось.

Монетка упала точно в центр Эгмонтовых карт. Она не подпрыгивала, не звенела, не кружила по столу — упала так, будто ее не бросили, а положили, с силой придавив тонкий картон. Маг замер, совсем чуть-чуть не донеся до карт ладони; и я видела, я готова была поручиться за то, что карты сами тянутся вверх, пытаясь дотянуться до его пальцев. Но тоненькая монетка, истертая практически насквозь, камнем придавливала колоду к столу. Она давала мне время.

Время для удара.

Несколько секунд над столом висела абсолютная тишина. А потом я услышала странный звук — сперва щелчок, а потом точно одна монета упала на груду себе подобных. Упала тяжело, подобно каменной глыбе.

А после — тихий скрип. Точно огромные шестеренки… нет, не остановились.

Замедлили ход.

— Серебро, — тихо, но отчетливо произнес Чет.

— Деньги, — точно с той же интонацией сказал Нечет.

Оба развернулись ко мне. На меня одновременно уставились четыре жерла; видят боги, в тот момент я поняла, за что Игроков назвали демонами, а не фэйри.

За это и еще за то, что, едва я помянула про себя богов, как Игроки одновременно отвели глаза.

— Что это значит? — наконец разлепил губы Чет.

— Это выкуп, — с ледяным спокойствием ответила я. Сейчас я не чувствовала ни страха, ни азарта; мир сжался до размеров карточного стола и лежащей на нем монетки, и никому, кроме меня, в этом новом мире не было места.

Делай, что должно.

Делай.

Нечет внимательно осмотрел монетку, не прикасаясь к ней руками. Я заметила, что он старался не склоняться над ней особенно низко; а еще — что верхняя карта обугливается под тонким серебряным кружком, точно к ней поднесли зажженную спичку.

Демон поднял на меня глаза. Оттуда смотрела Тьма, но теперь я уже не боялась. Ничего и никого.

— И ты считаешь, что этого хватит, полукровка?

— Да. — Голос мой был таким ровным, что я, наверное, удивилась бы — если бы могла. Ровным, спокойным и уверенным… я знаю, что в своем праве, и за право это буду сражаться до конца. — Этот человек не вернул мне долг. Если вы заберете у него жизнь и душу, как тогда он рассчитается со мной?