Путь к золотому дракону - Страница 38

Кроме того, зарплата специалиста по боевой магии в несколько раз превышает стипендию студентки первого курса. В общем, терзалась я недолго — пока не выяснилось, что сегодня в Подкузьминках ярмарочный день.

Сейчас было около двух часов пополудни, и до вечера оставалась мрысова уйма свободного времени. Заснуть не получится; телепатическая связь предназначена для коротких отчетливых сообщений, но никак не вдумчивых разговоров; а если быть совсем честной, после двенадцати дней дороги мне страшно хотелось убедиться, что в мире есть еще люди помимо Сигурда и Эгмонта.

Я настроилась на длительную полемику и даже припомнила несколько фразеологизмов на почти родном языке, но Рихтер был совершенно не расположен к дискуссиям.

— Думаешь, это будет логично? — только и спросил он. На подгиньском маг говорил довольно бегло, но с сильным акцентом, причем, что самое забавное, акцент был не западным, а лыкоморским.

— Да, — напористо заявила я. — Княжна желают развлекаться. Имеют право!

Уже по дороге на ярмарку я придумала другой аргумент:

— Заодно узнаем, где здешний маг. Так, на всякий случай, чтобы не ждать неприятностей!

Эгмонт ехидно покосился на меня:

— Скажи уж проще: на ярмарку хочется.

— Хочется! — с достоинством подтвердила я. — А тебе нет?

Слово «ярмарка» обычно вызывает сплошь приятные воспоминания: карусели, лошади в колокольчиках, баранки с маком. Но у меня оно крепко ассоциировалось с везением, работой и риском — именно в такой последовательности. Повезло, если ты сможешь показывать фокусы на ярмарке. Народ здесь веселый, может и серебрушку кинуть, а однажды — если мне только не приснилось — подвыпивший купец бросил мне целый золотой. Риск же заключался в огромном количестве конкурентов — мало того что взрослых, так вдобавок непозволительно зорких. Тот же золотой у меня махом отобрали. Тогда я еще не умела впечатывать людей в стены.

Так или иначе, но мне еще ни разу не приходилось смотреть на ярмарку глазами покупателя. Сейчас я жадно смотрела на лоточников, фокусников, карусели — и с каждой секундой понимала: что-то во мне уже ушло. Ярмарочная площадь была всего лишь ярмарочной площадью: пестрой, яркой, шумной, ругающейся, хохочущей, торгующей с рук, лотков и прилавков, облапошивающей, призывающей в свидетели разом весь божественный пантеон — уменьшенной копией любой из столичных площадей.

Может быть, я просто выросла?

— Смотри-ка! — Сигурд углядел что-то интересное и целенаправленно пробирался через толпу, отмахиваясь от предложений купить дорфенбургский пуховый платок. Мы следовали за ним, и я надеялась, что никто не знает, как именно должна вести себя княжна в площадной давке. — Так я и думал, целый выводок!

Его слова относились к самому большому прилавку, над которым развевался видавший виды городской флаг. Торговали здесь свитками, восковыми княжескими печатями, предусмотрительно накрытыми от солнца, и солидными серыми камушками, извлеченными из-под земли в историческом центре города. Но в первую очередь тут продавали глиняные фигурки, ярко раскрашенные минеральными гномскими красками. Присмотревшись, я узнала знакомый нос, торчащий между шлемом и бармицей.

За прилавком сидела девушка весьма скучающего вида, которая только и делала, что обмахивалась сложенным вдвое пергаментным листом.

— Почем князюшка? — добродушно, но не очень политкорректно осведомился Сигурд.

— В зависимости от размера, — охотно откликнулась продавщица. — Есть большие, средние, небольшие и миниатюрные. Последние дороже.

Сигурд, уже присмотревший маленькую копию беломраморного воителя, отдернул руку.

— Есть конные, пешие, при оружии и в обычной одежде. — Руки продавщицы так и летали от одной фигурки к другой. Очевидно, все местные жители уже приобрели себе полный набор «Жизнеописание многославного князя Подкузьминского», и теперь вся надежда была только на приезжих. — Отдельно продается княжеский терем. Глина очень хорошая, из Конунгата везли…

Я сильно сомневалась, что кто-нибудь стал бы возиться с перевозкой глины — стоит только копнуть, и лепи что хочешь! — но Эгмонт все-таки купил одного конного князюшку небольшого размера. В Листвягах ожидался гномий банк, а нам не следовало выходить из образа. Княжна я или кто?

Тем более что вылепили князя весьма тщательно, даже носки у сапог были правильные, острые.

— А что он у вас без княгини-то? — полюбопытствовал напоследок волкодлак.

Девушка молча пожала плечами.

Уложив купленного князя в сумку, я потребовала купить княжне пирожок, а на худой конец — петушка на палочке. Слева как раз послышались выкрики лоточника; мы отправились на звук и в итоге долго блуждали по забитой народом площади. Выкрики неизменно доносились слева, и под конец я заподозрила лоточника в родстве с лешаками.

— Подлинная княжна, — прокомментировал Эгмонт, глядя, как я аккуратно облизываю с трудом добытого петушка.

Я встревожилась.

— Может, мне его убрать? Зачем тогда покупал?

— Да ладно… — Маг усмехнулся. — Княжна тоже человек. Идемте лучше книги посмотрим — может быть, что интересное отыщется.

Каждому адепту известно, сколько редчайших книг было найдено случайным образом, — и на таких вот ярмарках в том числе. Но нам не повезло: Эгмонт за минуту просмотрел весь магический ассортимент и не нашел ничего достойного более пристального внимания. Зато рядом, буквально на соседнем прилавке, стояли две широкие коробки, набитые пестрыми книжками самого веселого содержания. Я нагнулась над ними и быстро заметила знакомое название — оно упоминалось в одном из журналов Полин, посвященном, в виде исключения, не женским хитростям, а литературе.