Путь к золотому дракону - Страница 39

К оглавлению

— Сигурд, ты в курсе, что про вашего конунга книгу написали?

Оборотень помотал головой.

— Это что, она и есть? — заинтересованно спросил он.

— Ну, насколько я понимаю… Хочешь на иллюстрации посмотреть?

— Разумеется! Должен же я знать, как выглядит мой конунг!

— Не думаю, что художника пустили в Арру рисовать с натуры, — нейтрально заметил Эгмонт.

— Все равно, — отрезал волкодлак. — Не могли же они рисовать нашего конунга с потолка!

Но тут спор угас сам собой — я наконец вытащила книжку из плотного ряда. Мы с Сигурдом уставились на обложку как парочка упырей — на рыцаря в посеребренных доспехах, и на лице оборотня, только усугубляя сходство, медленно проявилось то самое упыриное выражение.

И видят боги, было отчего.

На переднем плане картинки была изображена высокая девица, одетая в кольчужное бикини, длинные шнурованные сапоги на шпильках и шлем с крылышками. Сей костюм демонстрировал зрителю все подробности фигуры — длиннющие ноги, бюст изрядного размера и умопомрачительную талию. Личико у девицы было смазливое и наглое, накрашенное по всем правилам высокого искусства; тени были подобраны под цвет глаз — тоже бледно-голубые. Шею обхватывала кольчужная же узенькая лента, на которой покачивался маленький прозрачный камушек — надо думать, тот самый Лиа Фаль. Ко всему прочему, девица была блондинкой. Светло-золотистые волосы, пышной волной выбивающиеся из-под шлема, доставали ей едва ли не до коленок.

«С такими волосами никакого плаща не надо», — малость ошарашенно подумала я.

Над повернутой вверх ладонью трепыхался голубенький пульсар.

Чуть сзади за девицей маячил какой-то тип. Внешне он больше всего напоминал помесь Сигурда со шкафом: сложение — первого, сообразительность — второго. Из-под низкого лба в упор смотрели маленькие, но крайне нехорошие глазки. На плечах у типа болталась волчья шкура; штаны у него были сшиты из того же материала, причем шерстью наружу, чтобы не перепутали. На поясе же в кожаных ножнах висели два крохотных, не иначе как столовых, кинжальчика.

Завершал картинку дракон. Был он мелковат — похоже, долго болел в детстве: впечатление усиливал непонятный оранжевый цвет чешуи, какового не положено иметь нормальному здоровому дракону. Глаза у него были большие и печальные: еще бы, ведь он лежал на земле, а в спину ему утыкивался острый каблук девицына сапога. Девица опиралась на беднягу-ящера всем весом, но тот, еще раз подтвердив мысль о перенесенной неизлечимой болезни, лежал смирно, и не думая плюнуть в обидчицу пламенем.

— Это… кто? — хрипло вопросил волкодлак, тыкая в рисованную девицу пальцем.

— О мой господин, — торговец выпрыгнул из ниоткуда, точно чертик из табакерки, — вы сделали замечательный выбор! Се есть легендарная владычица оборотней, прекрасная и коварная чародейка, погубившая злых некромантов, ужасных драконов и жутких завоевателей с Запада! Она…

— Это что, Аррани Валери? — перебила я, видя, что упыриное выражение на лице Сигурда опасно приближается к апогею.

Торговец кивнул, открыл рот, собираясь что-то вставить, — но тут вмешался уже Эгмонт:

— А это, как я понимаю, Рэнтар Два Меча?

— Вы прекрасно осведомлены, господин маг!

— Дайте мне это, — нехорошим голосом попросил Сигурд.

Я отдала, и он принялся молча листать — возможно, отыскивал прочие картинки.

Я тем временем стала рассматривать остальные книжки, скользя пальцем по гладким корешкам. Мое внимание привлекла целая серия книг, оформленных в одном стиле. Это были: «Правый глаз василиска», «Левый глаз василиска», «Еще один глаз василиска», «Промежуточный глаз василиска», «Запасной глаз василиска» и «Подбитый глаз василиска». Окончательно добил меня «Глаз на хвосте василиска». Впечатляет, особенно если учесть, что хвостом василиски обычно лупят куда ни попадя.

— О госпожа, — торговец вцепился в меня не хуже помянутой твари, — у меня есть целых две новых книги из этой серии! Вы их больше ни у кого не найдете! Мгновение, одно мгновение… — Он скрылся под прилавком, а вынырнув, продемонстрировал мне две обещанные книжки. Они были совершенно одинаковыми, но с одной на меня очень знакомо и нехорошо смотрел «Брутальный глаз василиска», а с другой хитро подмигивал накрашенный по всем правилам «Кавайный глаз василиска». Даже для меня это оказалось слишком сильным впечатлением. Я молчала, не зная, что сказать, и торговец, неверно меня поняв, поспешил заполнить смысловую паузу:

— Наверное, госпожа не совсем четко представляет, что означает слово «кавайный»? Мало кто в Лыкоморье знает о существовании варваров с далеких восточных островов, но нам повезло, у нас такой начитанный автор! «Кавайный» следует понимать как «милый», «симпатичный» или, возможно, «пушистый».

Я вновь покосилась на «Глаз»: он был действительно пушист из-за невероятного обилия длинных, аккуратно прокрашенных ресничек.

Как бы то ни было, глазная серия помогла Сигурду оторваться от созерцания своего конунга в совершенно непотребном виде. Воспользовавшись этим, Эгмонт быстро оттащил нас от прилавка. Я, правда, сильно не сопротивлялась: полученный культурный шок был слишком велик.

Про Сигурда и говорить нечего: у оборотня был такой вид, будто его стукнули по голове всей коробкой с книгами.

— Идемте-ка в корчму, — устало сказал Эгмонт. — Хватит с нас розничной торговли.

5

Обоз отправлялся в дорогу очень рано: когда мы вышли на крыльцо, было еще темно. У меня слипались глаза, и все, что я запомнила, — это хриплые петушиные крики, очень нежная заря, едва-едва занимавшаяся над лесом, и длинная грустная морда моей лошадки.